Беседуя с исполнителями из самых разных стран, не перестаешь удивляться тому, что все они который год жалуются на кризис звукозаписывающей индустрии, продолжая выпускать новые и новые записи. Однако если крупные фирмы предпочитают тиражировать проверенный репертуар, то лейблы поскромнее не боятся рисковать, выпуская бесценные для истории записи, пусть даже и рассчитанные на не слишком широкую аудиторию. Именно так действует шведская BIS с момента основания - 1973 года и до сегодняшнего дня.

В каталоге BIS - произведения, которые не взялся бы издавать больше никто на свете, в том числе и много редкой музыки российских композиторов. 21 год назад, когда был еще жив и здоров Альфред Шнитке, основатель фирмы Роберт фон Бар загорелся идеей полного собрания его сочинений и начал действовать. Так появилась серия, пополнившаяся в уходящем году 23-м выпуском. Через девять лет со дня смерти Шнитке два его сочинения буквально родились заново.

Странно представить себе, чтобы у всемирно известного композитора, нашего современника, жившего в эпоху постоянного развития звукозаписи, нашлись крупные произведения, неизвестные даже специалистам. Тем не менее именно так обстоит дело с двумя ранними работами Шнитке - нулевой симфонией, прозвучавшей лишь однажды, и ораторией Нагасаки , когда-то записанной на радио и исполненной публично через 50 лет после ее создания. Оба опуса отзываются влиянием Шостаковича, однако это абсолютно зрелые работы, предвещающие появление исключительно самобытного композитора, каким стал Шнитке. Более того, Нагасаки предвосхищает такие известные образцы современного неоромантизма, как Семь врат Иерусалима Пендерецкого, и, несомненно, превосходит их. Примечательно, что запись сделана не в России, не в Западной Европе и даже не в Америке: сочинения исполнены оркестром и хором южноафриканского Кейптауна, дирижирует Овейн Арвел Хьюз. Хотелось бы надеяться, что BIS издаст и последнюю, Девятую симфонию Шнитке, реконструированную Александром Раскатовым и впервые исполненную в этой версии лишь полгода назад.

Музыкант, с которого началась серия полного Шнитке , - наш бывший соотечественник, дирижер и скрипач Лев Маркиз. Под его управлением был записан первый диск цикла и потом еще четыре. Помимо современного репертуара в сферу интересов Маркиза всегда входила музыка барокко - и в годы работы в оркестре Рудольфа Баршая, и позже, в период самостоятельной дирижерской деятельности. Некоторые из записей той поры, когда у нас ничего не слышали об аутентичном исполнительстве, недавно переизданы. Например, на Мелодии вышли шесть концертов Вивальди для различных инструментов с оркестром. Солируют Наталия Гутман, Олег Каган и Евгений Непало, дирижируют Давид Ойстрах и Лев Маркиз - музыканты такого уровня, что ценность их игры ничуть не ниже той силы, которую несет подлинно аутентичное исполнение. Теперь, вспоминая эти записи, Маркиз сетует на медленные темпы, на отсутствие легкости и на многое другое. Однако поиск отечественными исполнителями свежих подходов к музыке барокко здесь отражен в полной мере.

Барокко, как и у BIS, занимает важное место в каталоге немецкой фирмы CPO, в изобилии выпускающей прежде неиздававшиеся сочинения самых разных эпох. К ним относятся и струнные квартеты Мечислава Вайнберга, одного из ярчайших композиторов круга Шостаковича. В большой степени находясь под влиянием Шостаковича, Вайнберг создал свой неповторимый язык. Влияние гения - как свет солнца, от него никуда не денешься, очень уж сильные волны. А такие талантливые и восприимчивые натуры не могли их не впитывать. Это не плагиат, не заимствование, не подражание: Вайнберг самобытный и, что важно, узнаваемый композитор - так говорил о его творчестве виолончелист Валентин Берлинский. Между Шостаковичем и Вайнбергом установилось даже своего рода дружеское соревнование: кто напишет сколько квартетов. У Вайнберга их на два больше - 17, но лишь теперь есть надежда услышать все: над записью полного цикла работает бельгийский квартет Danel. В первый выпуск серии вошли квартеты 4 и 16, полностью подтверждающие слова Берлинского: испытывая влияние гения, возможно остаться абсолютно самостоятельным художником, будь то случай Вайнберга или случай Шнитке.