Владимир Фёдорович Одоевский (1804-1869) - князь - русский писатель, философ, музыкальный теоретик, критик, учёный. Происходил из старинного дворянского рода. Образование получил в Московском университетском благородном пансионе (1816-22). Был одним из организаторов и председателем (1823-25) Общества любомудрия - первого в России философского кружка. В 1823 сблизился с В. К. Кюхельбекером, вместе с ним издавал альманах «Мнемозина» (1824-25), где опубликовал несколько статей по философии. Увлекаясь философскими идеями Ф. В. Шеллинга, пытался построить систему «философии музыки», частично реализовав свой замысел в трактатах «Опыт Теории Изящных Искусств, с особенным применением оной к Музыке» и «Гномы XIX столетия» (не завершены). Влияние идей декабризма (его двоюродный брат - поэт-декабрист А. И. Одоевский), а также сближение с А. С. Пушкиным, А. С. Грибоедовым, Д. В. Веневитиновым способствовало формированию демократических взглядов Одоевского на литературу и искусство.

В 1826-62 жил в Петербурге, затем снова в Москве, попеременно занимая высокие должности в министерствах внутренних дел, государственных имуществ, в Сенате и др. Служил в цензурном комитете (с 1826), с 1846 помощник директора Публичной библиотеки и директор Румянцевского музея в Петербурге (до перевода последнего в Москву), в 60-е гг. сенатор в Москве.

Дом Одоевского в Петербурге был одним из культурных центров русской столицы. В литературно-музыкальных вечерах участвовал М. И. Глинка, с которым Одоевского связывала дружба. Свидетельством их идейно-творческой близости явился совместный проект издания музыкального журнала в конце 30 - нач. 40-х гг. (не осуществлён). В этот период общался также с М. Ю. Лермонтовым, В. Г. Белинским, Н. В. Гоголем. С юных лет принимал участие в литературно-художественной жизни Москвы, затем Петербурга. Сотрудничал в журналах «Вестник Европы», «Московский телеграф» (руководитель отдела музыкального фельетона) и «Сын отечества» (до 1826), «Московский вестник» (1827-30), «Отечественные записки» (совместно с Белинским, 1839-1848), в пушкинском «Современнике» (с конца 30-х гг.), «Искре» (60-е гг.) и др.

С конца 50-х гг. усилилась общественная деятельность Одоевского. Он участвовал в организации РМО (был его почётным членом, входил также в состав Совещательной комиссии Петербургского, затем Московского отделения РМО), Петербургской и Московской консерваторий, в работе различных учебных заведений. Был одним из инициаторов бесплатного класса хорового пения при Московском отделении РМО (открыт в 1864).

В 60-е гг., выступая против засилья итальянской оперы, Одоевский активно боролся за создание в Москве постоянного русского оперного театра. Был в числе организаторов (совместно с А. Н. Островским, Н. Г. Рубинштейном, П. М. Садовским и др.) «Артистического кружка» (1865). С целью распространения и популяризации музыкально-теоретических знаний выступал с лекциями и докладами, издал «Музыкальную грамоту, или Основания музыки для немузыкантов» (1868), составлял методические пособия.

Один из просвещённых деятелей своего времени, Одоевский, помимо философии, литературы, музыки, обладал большими знаниями в области точных, естественных и прикладных наук. Писал о юриспруденции, математике, физике, географии, истории, педагогике, финансах, медицине и др. Был также одним из первых популяризаторов научных знаний в народе. С этой целью издавал совместно с А. П. Заблоцким-Десятковским журнал для крестьян «Сельское чтение» (статьи Одоевского в увлекательной форме излагали начатки химии, физики, арифметики, истории).

Однако среди его многообразных интересов и влечений главное место занимали литература и музыка. Одоевскому принадлежит видное место в развитии русской литературы. О его литературном таланте положительно отзывались Пушкин, Кюхельбекер, Белинский, Гоголь. Одним из первых в русской художественной литературе обратился к темам музыкального творчества и образам музыкантов («Последний квартет Бетховена», 1831; «Себастьян Бах», 1835).

Литературный критик и публицист, Одоевский сыграл выдающуюся роль в борьбе за признание комедии Грибоедова «Горе от ума», в конце 40-50-х гг. был в числе первых, высоко оценивших творчество Гоголя, А. Н. Островского, M. E. Салтыкова-Щедрина.

Музыка - одна из наиболее постоянных и существенных сторон творческой деятельности Одоевского. Ещё в годы учёбы в пансионе он прославился как композитор и пианист. Его музыкальным руководителем был преподаватель музыки Д. И. Шпревиц (Шпревич). В 20-х гг. в Петербурге Одоевский брал уроки фортепианной игры у Дж. Филда. По некоторым сведениям, в 1826-27 занимался теорией музыки и композицией у И. Г. Миллера.

Сочинения Одоевского - органные фантазии, фуги, каноны и др. - обнаруживают дарование композитора-полифониста. Был автором музыки к водевилям («Жизнь холостого», 1825), аранжировал музыку из оперы «Отелло» Россини для драматического спектакля (1836, Александринский театр).

Одоевский - один из основоположников русского классического музыковедения. Огромен его вклад в историю и теорию музыки: работы о творчестве русских и зарубежных композиторов и исполнителей, заметки и рецензии о текущей концертной жизни Москвы и Петербурга, исследования в области русской народной музыки, древне-русского церковного пения, музыкальной педагогики и др. (часто печатался под псевд.: О. О. О., К. В. О., Аб. Ир., W. W., Ь. Ъ. Й., Любитель музыки и др.).

Традиции передовой русской литературы, нашедшие место в литературно-публицистическом творчестве Одоевского, в известной степени определили основную идейную направленность его музыкально-критических статей - глубокое понимание народности и общественно-воспитательной роли искусства.

Одоевский теоретически обосновал реалистические принципы русской музыкальной классики. Ближайший друг и вдохновитель многих русских музыкантов (в числе их - А. Н. Верстовский, А. А. Алябьев, М. И. Глинка, А. С. Даргомыжский, A. Н. Серов), Одоевский вместе с ними участвовал в становлении и развитии русской национальной композиторской школы, способствовал утверждению мирового значения отечественной музыки.

Уже статьи 20-х гг. охватывают широкий круг явлений. Одоевский освещает музыкальную жизнь Москвы и Петербурга, полемизируя с противниками русской музыки (отстаивает творчество Верстовского и Алябьева). Расцвет музыкально-критической деятельности Одоевского (30-е гг.) связан с творчеством Глинки. Одоевский первым дал исторически прозорливую и верную оценку Глинке как композитору, который «начал новый период в искусстве - период русской музыки». В статьях, посвященных операм «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила», сформировалась центральная проблема классической русской критики - проблема народности как цельного и глубокого выражения народного характера. Высоко оценил Одоевский и симфонические произведения Глинки. Большое внимание уделил Одоевский творчеству Даргомыжского, М. А. Балакирева (50-е гг.), Серова (60-е гг.), с теплотой отзывался о первых произведениях П. И. Чайковского и Н. А. Римского-Корсакова. Одоевскому принадлежат также работы о творчестве И. С. Баха, Л. Бетховена, B. А. Моцарта, Й. Гайдна, К. М. Вебера. Он высоко оценил искусство современных ему зарубежных композиторов (Г. Берлиоза, Ф. Листа и др.), высказал верные критические замечания об оперном стиле Р. Вагнера.

Одоевский много сделал для утверждения и развития в России профессионального исполнительского искусства. Выступая против бессодержательной виртуозности, он пропагандировал мастерство талантливых отечественных и зарубежных музыкантов. Эстетические воззрения Одоевского в некоторых случаях не лишены известной односторонности. Например, изучая старинный пласт русской песни, Одоевский в то же время недооценивал городскую песенно-романсовую культуру, а также связанное с ней творчество Д. Н. Кашина, А. Л. Гурилёва, А. Е. Варламова. Одоевский несколько преувеличивал художественные достоинства опер Серова (в частности, «Рогнеды»); чрезмерная критичность присуща его суждениям об итальянской опере (Дж. Верди, В. Беллини, Дж. Россини), что было вызвано сложностью общественных условий, в которых протекала борьба за утверждение русской национальной композиторской школы.

Одоевский внёс также большой вклад в развитие русской музыкальной теории. Он поставил сложные вопросы мелодического, ладового и ритмического своеобразия народной песни - важнейшего источника русской классической музыки. Много (особенно в 60-е гг.) занимался историей, теорией и палеографией древне-русского певческого искусства и знаменной нотации (с 1862 творчески общался с Д. В. Разумовским, готовил материалы к 1-му Археологическому съезду). Собрал ценную коллекцию древне-русских певческих рукописей, сборников народных песен. Одним из первых рассматривал русскую народную песню и древне-русскую церковную музыку как явления, сложившиеся на единой мелодической и ладовой основе. Им написаны также статьи о музыке (в т. ч. по теории) для «Энциклопедического лексикона» А. А. Плюшара (т. 7-14, 1836-38) и «Энциклопедического словаря, составленного русскими учеными и литераторами» (1861). Одоевский переработал и дополнил «Музыкальную терминологию» А. Гарраса (изд. под назв.: «Карманный музыкальный словарь. Второе издание музыкальной терминологии А. Гарраса, исправленное и умноженное», 1866), опубликовал письма Глинки («Русский архив», 1869, т. 2, стлб. 341-48); с ним советовался Разумовский при написании книги «Церковное пение в России» (вып. 1-3, М., 1867-69).

Увлекаясь музыкальными опытами и изобретениями, Одоевский сконструировал орган «Себастьянон» (кон. 40 - нач. 50-х гг.) и 19-ступенный энгармонический клавесин. Труды Одоевского оказали большое и плодотворное воздействие на дальнейшее развитие музыкальной науки. В сфере влияния его идей формировалась деятельность крупнейших музыкальных критиков и учёных 2-й половины 19 в. - А. Н. Серова, Г. А. Лароша. Горячий поборник творчества Глинки, Одоевский заложил, в частности, фундамент русской научной глинкианы.

Соч.: К редактору Вестника Европы, «Вестник Европы», 1822, No 8, с. 313-17; Несколько слов о кантатах Верстовского (письмо к редактору), там же, 1824, No 1, с. 64-69; О музыке в Москве и о московских концертах в 1825 году, «Прибавление к Московскому телеграфу», 1825, No 8, с. 129-37; Последний квартет Бетховена, в сб.: Северные цветы на 1831 год, СПБ, 1830, с. 101-19; Дон-Жуан, опера Моцарта, представленная на Александрийском театре 22 октября, в бенефис г-жи Карл, «Северная пчела», 1833, No 245; Себастьян Бах, «Московский наблюдатель», 1835, ч. 2, [май, кн. 1], с. 55-112; то же, в кн.: Соч. князя В. Ф. Одоевского, ч. 1 - Русские ночи, СПБ, 1844 (с авторскими исправлениями и доп.); Смесь [о 9-й симфонии Бетховена в связи с исполнением в концерте Филармонич. общества], «Северная пчела», 1836, No 55; Письмо к любителю музыки об опере г. Глинки: Жизнь за царя, там же, 1836, No 280; Второе письмо к любителю музыки об опере Глинки: Жизнь за царя, или Сусанин, там же, 1836, No 287-88; то же, «РМГ», 1903, No 16, стлб. 437-43; О новой сцене в опере «Жизнь за царя», соч. М. И. Глинки, «Литературные прибавления к Русскому инвалиду», 1837, No 41; Еще о представлении «Нормы», там же, 1837, No 43; [О скрипачах-гастролерах Вьётане, Липиньском, Арто, Уле Булле], там же, 1838, No 12; Письма в Москву о петербургских концертах, «Спб. ведомости», 1839, No 25, 41, 48, 50, 56, 59, 69; Реквием Берлиоза в концерте г. Ромберга, там же, 1841, No 48; «Руслан и Людмила», там же, 1842, No 260; Записки для моего праправнука о литературе нашего времени и о прочем (письмо г. Бичева - Руслан и Людмила, опера Глинки), «Отечественные записки», 1843, т. 26, No 2 (Смесь), с. 94-100; Последний концерт Рубинштейнов, «Русский инвалид», 1844, No 69; Замечательный концерт г-на Л. Маурера, сегодня, в среду, 28 марта, в Большом театре [о музыке Глинки и Бетховена], там же, 1845, No 69; Берлиоз в Петербурге, «Спб. ведомости», 1847, No 49; Концерт Берлиоза в Петербурге (письмо к М. И. Глинке), там же, 1847, No 51; то же, «РМГ», 1903, No 49, стлб. 1213-17; О Русских концертах Общества посещения бедных в музыкальном отношении [о симф. произв. Глинки], «Спб. ведомости», 1850, No 80; Письмо кн. В. Ф. Одоевского к издателю об исконной великорусской музыке, в сб.: Калики перехожие. Сб. стихов и исследование П. Бессонова, ч.2, вып. 5, 1863, с. I-XI; Старинная песня, «Русский архив», 1863, вып. 2, стлб. 107-11; Вагнер в Москве, «Современная летопись. Воскресные прибавления к Московским ведомостям», 1863, No 8; Рихард Вагнер и его музыка, там же, 1863, No 11, с. 11-16; Заметка о пении в приходских церквах, «День», 1864, No 4; Из бумаг князя В. Ф. Одоевского. Примечание к письму М. И. Глинки к В. Ф. Одоевскому (1846-1849) [о фактах, связанных с первой пост. «Ивана Сусанина»], «Русский архив», 1864, No 7-8, стлб. 841-42; Бесплатный класс простого хорового пения Русского музыкального общества в Москве, «День», 1864, No 46; К делу о церковном пении, «Домашняя беседа», 1866, вып. 27 и 28; Музыкальная грамота или Основания музыки для не-музыкантов, вып. 1, М., 1868: Лучше поздно, нежели никогда [о постановке «Руслана и Людмилы» в Москве], «Московские ведомости», 1868, No 19; Перехваченные письма, «Современные известия», 1868, No 99; Письма М. И. Глинки к К. А. Булгакову. Предисл. [В. Ф. Одоевского к истории творч. взаимоотношений О. и Глинки], «Русский архив», 1869, т. 2, стлб. 341-48; Краткие заметки о характеристике русского церковного православного пения, в кн.: Труды первого Археологического съезда в Москве, 1869, т. 2, М., 1871, с. 476-80; Различие между ладами (Tonarten, tons) и гласами (Кirchen-tonarten, tons d'йglise), там же, с. 481-84; Мирская песня, написанная на восемь гласов крюками с киноварными пометами, там же, с. 484-91; Новые материалы для биографии М. И. Глинки. Два письма князя В. Ф. Одоевского с примечаниями В. В. Стасова, «ЕИТ», 1894, сезон 1892-1893; Избр. муз.-критич. статьи, М. - Л., 1951; Статьи о М. И. Глинке, М., 1953; Лагруа в роли Донны Анны [о драматургии оперы «Дон Жуан» Моцарта и трактовке образа Донны Анны], «СМ», 1955, No 10; Музыкально-литературное наследие, общая ред., вступ. ст. и прим. Г. Б. Бернандта, М., 1956.